Когда мне было предложено выступить с докладом на тему: «Свобода от страстей и искусство трезвения как источник истинной культуры», я по началу была немного озадачена. Ведь что нового можно сказать о культуре в стенах учебного заведения, носящего имя Александра Сергеевича Пушкина, где, казалось бы, уже сказано практически все из того, что можно было сказать? Но, тем не менее, Богу помолясь, я попробую.

Культура, в современном понимании этого слова, – это вся совокупность творческой деятельности человека и способов его самовыражения. Но даже и в таком определении, мне кажется, присутствует неполнота, так как здесь забывается главное – в основе любого рода человеческой деятельности лежит активность духа, это дух творит себе формы. Соответственно, содержание духа, его чистота или, напротив, страстность этого духа определяют характер всей нашей деятельности. Всё, что мы видим в окружающей нас жизни, – это уже плоды. А корни находятся в глубине души человека, и именно они определяют всю нашу жизнь – и культурную, и политическую, и социальную. И, говоря о культуре, по-видимому, прежде всего, нужно говорить о состоянии того духа, который выражает себя вовне тем или иным образом.

«Человек, осваивая пространства и просторы вокруг себя, как будто забыл о множестве бескрайних миров внутри себя. Неутомимая жажда освоения внешних просторов искалечила внутренний мир человека, что повлекло за собой извращение взаимоотношений людей и обществ», – писал наш современник, выдающийся сербский богослов митрополит Амфилохий (Радович). Культура – это хорошо, но для того, чтобы она принесла пользу, необходимо «окультурить» еще и душу.

В светском понимании под духовностью разумеется, во-первых, высокая нравственность и, затем, характеристики совершенно особого порядка, – это эрудиция, образованность человека, уровень эстетического развития. Естественно, в область светского понимания культуры входит также умение себя вести, – то, что мы называем этикетом, или правилами поведения. Я перечислила самую суть, потому что здесь много различных определений.

То есть на самом деле происходит смешение или же подмена понятий «нравственность» и «духовность». С христианской точки зрения нравственность – это характер внешнего поведения человека, его отношения к окружающему миру: к общественным нормам поведения, поведения по отношению к другим людям, к работе, законам и т.д. Нравственность описывается в категориях справедливости, честности, милосердия, культуры жизни. Отступления от неё всегда очевидны и окружающим, и самому человеку.

Духовность же – это внутренний мир человека, невидимый для других. Она подразумевает скрытые желания, цели, мечты, внутреннее отношение человека к другим людям, его искренность или лицемерие, любовь или эгоистичность, зависть или доброжелательство, чистоту или грязь мыслей, чувств… В христианстве духовность человека означает чистоту его души, свободу от страстей и особую приобщённость Богу. Иначе это состояние можно назвать святостью.

У одного современного писателя (В.В. Набокова) рассказывается, как умирает после тяжелой болезни пожилой человек. Он лежит в комнате с закрытыми ставнями и мучительно решает вопрос: есть ли ТАМ, после смерти, что-нибудь, или нет, и наконец, устав от этих сомнений, со вздохом решает: конечно, ничего нет, это так же ясно, как то, что за окном идет дождь. «А между тем, – продолжает писатель, – за окном играло яркое весеннее солнышко, а этажом выше женщина поливала цветы на подоконнике, и вода шумными каплями падала на тротуар».

Вот таким же обманчивым, иллюзорным, как «сквозь закрытые ставни», может быть наше представление о себе самих, о своем собственном внутреннем мире.

В каждом человеке, даже в самом отъявленном злодее, присутствует устойчивое чувство своей хорошести. Подавляющее число людей замечает лишь свои самые грубые нравственные падения, не видя ни силы своих страстей, ни своего бессилия их искоренить.

Посему такую важную роль и в христианстве в целом, и в монашестве в частности, имеет трезвение. Я не имею ввиду трезвость как воздержание от спиртного. Речь именно о трезвении, т.е. о добродетели внимательного отношения к собственной духовной жизни.

Внимание к тому, что бывает в сердце и исходит из него, есть главное дело в христианской исправной жизни (свт. Феофан Затворник).

Каким же образом приобретается человеком это спасительное познание себя, своей ветхости? Эта тема достаточно многогранна. Святитель Игнатий Брянчанинов, например, дает такой практический совет: «Кто отказался от осуждения ближних, тот естественным образом начинает видеть грехи и немощи свои, которые не видел в то время, когда занимался осуждением ближних».

Неосуждение – одна из евангельских заповедей. Святые отцы говорят, что они являются уникальными, то есть единственными в своем роде, дающими человеку исключительную возможность достичь этой самой первой цели духовной жизни — познания себя.

Исполнение заповедей подразумевает обращение к своему внутреннему миру, тому, который от всех сокрыт. Внешне человек может быть прекрасным, а внутри — до конца сгнившим от одних только скверных мыслей.

И уже после первых попыток исполнения [заповедей] вдруг оказывается, что человек не может не осуждать других людей, не завидовать, не тщеславиться, не возмущаться, и, действительно, на деле он и нищ, и слаб. И когда человек на практике увидит, что он сам всего этого не может, вот тогда он начинает смиряться. Тогда он начинает понимать, что ему нужен Спаситель. Что ему нужен Христос.

Здесь хотела бы отметить, что, вопреки распространенному мнению, смирение и терпение – это не бесхребетность и мягкотелость. На самом деле смирение есть действие крепчайшей силы воли. И понять это может только тот, кто хоть раз в своей жизни пробовал смиряться. Или, например, прощение. Прощение не всегда дается легко. Порой прощать того, кто нанес нам рану, оказывается более болезненным, чем сама рана. И всё же без прощения нет мира.

А вот как описывает добродетель терпения известный православный богослов протоиерей Александр Мень: «Терпение – это вовсе не состояние раба, который всё терпит. Это не унижение человека – совсем нет. Это не компромисс со злом – ни в коем случае. Терпение есть умение сохранять невозмутимость духа в тех обстоятельствах, которые этой невозмутимости препятствуют. Терпение – это есть умение идти к цели, когда встречаются на пути различные преграды. Терпение – это умение сохранять радостный дух, когда слишком много печали. Терпение есть победа и преодоление, терпение есть форма мужества – вот что такое настоящее терпение».

Так в чем практически состоит внимательная жизнь? В том, чтобы рассматривать через призму закона Христова приходящие к нам мысли и чувства, а также рождающиеся в нас пожелания. И отсекать всё, противное Его заповедям. Конечно, людям, живущим в миру и неопытным в духовной жизни, вряд ли будет возможно сразу же отслеживать и взвешивать каждый помысел, но, по крайней мере, мы можем начать с тех, которые приводят нас к тем или иным решениям. А также с тех, которые связаны с особенно терзающими нас греховными страстями. Имея такую бдительность, мы можем уберечь себя от множества грехов, и в целом наше внутреннее состояние будет намного чище, мы станем свободнее и более собранными.

Есть более простой, так сказать, «для начинающих», способ узнать себя получше. А именно: внимательно относиться к обличениям и укорам со стороны ближних, так как чаще всего их устами обличает, учит и вразумляет нас Господь. Святитель Иоанн Златоуст, живший в IV веке, говорил так: «Если хочешь узнать истину о себе, — ищи её у врагов, они тебе скажут». А святая страстотерпица императрица Александра Романова так рассуждала о смирении на страницах своего дневника: «Смирение не в том, чтобы рассказывать о своих недостатках, а в том, чтобы вынести то, как о них говорят другие; в том, чтобы слушать их терпеливо и даже с благодарностью; в исправлении недостатков, о которых нам говорят; в том, чтобы не испытывать неприязни к тем, кто нам о них говорит».

Таким образом, без внутреннего внимания и трезвения человек не способен не только вести борьбу со страстями, но даже увидеть в себе эти страсти и немощи, выработать к ним правильное, здравое отношение.

Противоположностью внимания и трезвения является рассеянность ума. Она рождается в том числе от привитой любви к развлечениям и избыточной информации.

В современном мире технический прогресс создал массу средств, которые почти насильно погружают большинство людей в нескончаемый информационный поток, сковывают их волю, вызывая скрытую зависимость и эмоциональную нестабильность. В таких условиях рассеянность ума становится массовой болезнью души, к сожалению, не воспринимаемой миром как тяжелый недуг.

Кто знаком с творчеством Клайва Льюиса, тот помнит, что в его произведениях диавол называет тишину «ужасной силой», и потому он призывает заполнять человеческую жизнь шумом. Шум – единственная самозащита зла от тихого голоса человеческой совести, от тихого Слова Божиего. В качестве библейского примера могу привести пророка Илию, которому Господь явился в тихом веянии ветра.

«Молчание есть таинство будущего века, а слова суть орудия этого мира», — писал преподобный Исаак Сирин. Опыт безмолвия необходим каждому человеку, который хочет научиться духовной жизни. Для того чтобы его приобрести, не обязательно уходить в пустыню. Но необходимо иметь какие-то минуты в течение каждого дня, когда можно отвлечься от всех дел, войти в комнату и побыть наедине со своими мыслями и чувствами.

«Все несчастья людей происходят от того, что они не умеют пребывать в покое в собственной комнате», — ещё в XVII-м веке говорил французский математик Паскаль. Отсутствие вкуса к уединению и молчанию есть болезнь современного человека. Многие даже боятся тишины, боятся одиночества и свободного времени, потому что им нечем заполнить пустоту: нужны слова, впечатления, нужно быть занятым и всегда спешить, чтобы создавалась иллюзия бурной и наполненной жизни. А жизнь с Богом начинается тогда, когда слова и мысли умолкнут, когда земные дела отойдут на второй план и в душе человека освободится место, которое может заполнить Бог.

«Умейте молчать, – призывал наш современник митрополит Антоний Сурожский, – пусть болтовня отступит, даст место глубокому, собранному, полному подлинной человеческой заботливости молчанию. Молчанию научиться нелегко… Но только так в какой-то момент люди становятся способными говорить, – говорить серьезно, говорить глубинно, произносить то немногое, что действительно стоит сказать».

С учетом того, что большинство участников нынешней конференции находятся в достаточно нежном возрасте, когда вся жизнь ещё впереди, и многое из сказанного мною выше может казаться сухим, скучным, трудным и на нынешнем этапе жизни ненужным, хотела бы добавить ещё несколько слов о том, что можно было бы назвать «простыми» добродетелями. Я имею ввиду относительную простоту их достижения.

Ропот, уныние, тоска, зависть, осуждение, клевета, раздражительность, дерзость, заносчивость, — всё это развивается у нас на почве неблагодарного сердца, равно как спокойствие духа, отрада, благожелательство, смирение, кротость, милосердие бывают у того, кто умеет благодарить Бога и людей (еп. Арсений (Жадановский).

Около двух веков назад свт. Игнатий (Брянчанинов) выразил очень печальное нравственное явление, понимание которого было открыто ему духовным опытом: «Благодарность – редкая добродетель между человеками».

Причина подобного духовного устроения находится в сфокусированности на себе. Завышенная самооценка говорит человеку о том, что он достоин всего того, что получает от Бога и людей, он достоин ещё бóльшего и лучшего, и обидная несправедливость видится ему в том, что он ещё не обладает этим лучшим. Отсюда и неумение благодарить – ведь он получает то, чего достоин; отсюда и недовольство имеющимся – ведь он достоин лучшего! 

Между тем апостол Павел утверждал: «Великое приобретение быть благочестивым и довольным» (1 Тим. 6.6). Нуждаются в том или ином в этой жизни все, но как писал тот же апостол Павел, «я научился довольствоваться тем, что у меня есть. Умею жить в скромности и в изобилии; научился быть сытым и голодать, быть и в изобилии, и в недостатке. Я всё могу одолеть в подающем мне силы Иисусе Христе» (Флп. 4, 11-13).

Добродетель благодарности нужна в первую очередь нам самим, ибо лишь благодарное сердце – вместилище многообразных Божиих даров, и Бог ждет от нас благодарности лишь для того, чтобы одарить нас вновь. Иными словами, умение благодарить является в нашей жизни своего рода генератором милостей Божиих. «Случилось ли хорошее, благословляй Бога, и хорошее останется. Случилось ли плохое, благословляй Бога, и плохое прекратится», – говорил святитель Иоанн Златоуст. 

Благодарить Бога за всё, в том числе и за скорби – это уже следующая ступень. Для начала необходимо научиться видеть в своей повседневной жизни обильные благодеяния Божии.

«Надо уметь жить и пользоваться жизнью, опираясь на то, что есть в данный момент, а не обижаясь на то, чего нет. Ведь времени, потерянного на недовольство, никто и ничто не вернёт», – писал в одном из писем своей семье священник Павел Флоренский. Причем писал это, находясь в лагере или тюрьме. 

Еще один несложный евангельский принцип жизни заключен в словах Христа: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк. 26, 31). Это один из самых насущных в семейной и общественной жизни духовный закон. Это правило объясняет на практике заповедь Христа о любви к ближнему, как к самому себе.

Сей завет упоминает и апостол Павел в своем послании к галатам: «Помогайте друг другу переносить невзгоды. Поступая так, вы исполните Христов Закон». И продолжает: «Пусть каждый наблюдает за своими собственными поступками, чтобы заслужить похвалу своим собственным поведением, а не тем, что есть люди, ведущие себя хуже его». (Гал. 6, 2-10).

И еще несколько слов о теме, неразрывно связанной с молодостью, а именно – о жажде свободы, которая в основном понимается как возможность человека поступать в соответствии с собственными желаниями. Однако такое понимание весьма спорно. Например: вся агрессивная культура потребления, которой характеризуется современное общество, направлена на моделирование человеческих желаний и их удовлетворение. Реклама товаров, услуг и в целом определенного образа жизни программирует поведение человека строго определенным образом. Но если моё желание возникло в результате подобного послания, можно ли сказать, что это действительно моё желание, что оно — мой свободный выбор? Нет. Будучи простимулированным извне, оно просто увлекает меня за собой.

«Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною», – пишет апостол Павел (1 Кор. 6,12). Он полагает всего лишь два ограничения свободе христианина. Первое – всякое дело должно совершаться с пользой для спасения души моей и ближнего. Второе – человек должен быть господином своих желаний, а не их рабом.

Таким образом, добродетель трезвения как постоянное внимание к собственным мыслям и поступкам, является общехристианской, а не сугубо монашеской. Обращенные ко всем христианам слова апостола Петра «трезвитесь, бодрствуйте» (1 Пет. 5:8) — как раз об этом. Трезвомыслие как трезвость ума, бодрая воля и защита от опьянения чувствами является, по сути, вопросом не только духовного развития, но и элементарного духовного выживания человека.

Ошибки и падения в духовной жизни неизбежны. Но не нужно их бояться. Нужно бояться в них оставаться.

Благодарю за внимание.

Брестский государственный университет им. А.С. Пушкина

23 ноября 2023 г.